 |
|
|||||
|
|
Зам прокурора Харькова во время разговора с членом ПАСЕ о пропавших детях «играл с телефоном и смеялся». А зам Луценко интересовался проститутками Представительница ПАСЕ рассказала об итогах визита на Украину. Вчера завершился визит на Украину члена Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) Рут-Габи Вермот-Мангольд. Она приезжала для того, чтобы провести собственное расследование случаев исчезновения новорожденных из Харьковского роддома. Накануне своего отъезда она рассказала о результатах своего визита корреспонденту «Коммерсанта в Украине»: – Как вы оцениваете результаты своего визита? – Я не знала, насколько правдивы слухи относительно пропавших детей. Оказалось, что все соответствует действительности и дети действительно пропадают. – Вам хватило разговоров, или нужно было все осмотреть самостоятельно? – Вчера у меня был разговор с одной женщиной, которая родила двойню – абсолютно здоровых близнецов. Затем один из них исчез. В роддоме для них сделали две бирки, но потом на одной из них оказалось исправлено время рождения. Получилось, что родился как бы один ребенок, а второго вовсе не существовало. Я убеждена, что детей действительно крадут, и собираюсь настаивать на привлечении к расследованию лично генерального прокурора Украины. – С какой целью могли совершаться подобные преступления? – Органы новорожденных можно пересаживать другим детям, но не это главное. Такой материал пригоден для трансплантации кожи и забора стволовых клеток. Выяснить, как и с какой целью использовались детские органы,– задача прокуратуры. – Удалось ли вам что-нибудь узнать в самом роддоме? – Мы разговаривали с главным врачом роддома № 6 в Харькове. По его словам, когда рождается мертвый младенец, его не показывают родителям. И это гуманно. Но если умирает новорожденный, и к его телу не допускают родителей – это уже неправильно. – По некоторым данным, в общей сложности исчезли примерно 300 новорожденных. Насколько верны эти цифры? – Об этом мы тоже разговаривали и в итоге выяснили, что речь идет не о детях из роддома, а об усыновленных детях из Харьковской области. О судьбе трехсот из них ничего не известно. Возможно, их стоит искать где-то в США – туда увозят многих детей. Я считаю, что судьба пропавших детей – позор для страны. Ведь никто не интересуется тем, что стало с этими маленькими украинцами. – Удалось ли узнать, сколько детей пропало в роддоме № 6? – Лично я знаю пять историй с пропажами. Но должна сказать, что даже если бы был только один подобный случай, он обязательно должен был стать поводом для разбирательств. Такие истории происходили в разных городах Украины – во Львове, в Харькове, в Киеве. Может быть, где-то еще – ведь многие люди боятся рассказывать об этом. У меня была беседа с представителями Всеукраинской организации многодетных семей. Они рассказали, что исчезновения покрывались властями, и сами матери, потерявшие детей, из-за угроз не всегда готовы об этом сообщать. Уверена, это целая преступная сеть, ведь один человек не в состоянии заниматься такими вещами. – Если это сеть, то насколько масштабной она может быть? – Это должна выяснить прокуратура, а я только политик. Я прибыла на Украину, чтобы дать политическую оценку происходящему. Мне хотелось бы, чтобы все люди, потерявшие детей, нашли поддержку у властей и общественных организаций. Я считаю, что безнаказанности здесь быть не должно. Хочу сказать, что местные власти не до конца понимают всю серьезность происходящего. Так, заместитель прокурора Харькова во время нашей встречи играл с сотовым телефоном, смеялся и вообще вел себя неадекватно. – Почему ПАСЕ обратило внимание на события трехлетней давности именно сегодня? – На Украину мы приехали по официальному приглашению президента страны Виктора Ющенко, который прибыл в Страсбург вскоре после своего избрания. Кстати, это свидетельствует о его желании придать делу общественный резонанс. – Каково ваше общее впечатление от общения с представителями нынешней украинской власти? – Вчера у нас были встречи с министром здравоохранения Николаем Полищуком и министром молодежи, семьи и спорта Юрием Павленко. Оба они понимают важность проблемы, но ее решение находится вне их компетенции. А во время встречи с первым заместителем министра внутренних дел Геннадием Москалем у меня сложилось впечатление, что он не совсем проникся создавшейся ситуацией. Во время разговора с мной его больше всего интересовало, почему моя страна – Швейцария – не дает визы всем украинцам, почему в Европе никто не принимает мер по пресечению бизнеса с украинскими девушками, которых приглашают в Европу как танцовщиц, а затем заставляют заниматься проституцией. Я понимаю, что это тоже большая проблема, но все-таки встречались мы по другому поводу. – Что нужно, на ваш взгляд, сделать Украине, чтобы проблемы с незаконным усыновлением и похищением новорожденных решились? – Совет Европы готов поддерживать Украину. В своем рапорте я укажу, как, на мой взгляд, можно улучшить ситуацию. Во-первых, надо найти виноватых, во-вторых, изменить правила обращения с новорожденными в роддомах, повысить ответственность родителей за своих детей – как это принято в Европе. Госпиталь не обязательно должен решать, когда именно мать получит ребенка. В-третьих, необходимо работать с международными организациями, которые уже давно знакомы с подобными проблемами,– ЮНИСЕФ, ОБСЕ, Международной организацией по миграции. Эти структуры поддерживают ПАСЕ и могут помочь Украине. В-четвертых, не должно быть давления на неправительственные организации, которые занимаются проблемой незаконного усыновления – сейчас такие случаи тоже есть. Все это должно быть подкреплено законодательной базой.
|
|
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|