 |
|
|||||
|
|
ПРЯМАЯ РЕЧЬ Виктор Ющенко о «новом Саакашвили» и «новом Путине»
Кандидат в президенты Украины В. Ющенко ответил на вопросы главного редактора «Свободной мысли – XXI» Владислава Иноземцева. – Уважаемый Виктор Андреевич, подготовка выборов президента Украины проходила в весьма напряженной обстановке. Эта обстановка порождалась желанием нынешних властей внедрить в общественно-политическую жизнь Украины элементы «управляемой» демократии и таким образом сохранить нынешний политический курс. Не считаете ли вы, что модель управляемой демократии становится чем-то общим для всех постсоветских государств? – Демократия должна быть не управляемой, а гарантируемой. Термин «управляемая демократия» звучит настолько же нелепо, как, например, «мягкий тоталитаризм». На самом деле, проблема Украины в том, что она не смогла построить такую систему власти, которая гарантировала бы демократические свободы. У нас нет главных составляющих демократии – свободы слова, независимого суда, верховенства права, да и, по сути, самого гражданского общества. И, напротив, налицо все составляющие авторитарного государства – цензура в средствах массовой информации, гонения на оппозицию, давление на инакомыслящих депутатов, политиков и предпринимателей. На Украине создан кланово-олигархический режим, украинская власть вполне привыкла к непубличной политике, половина экономики работает в тени. И выбор сегодня стоит предельно жестко: либо Украина останется клановой, либо здесь утвердится демократия. Ставки на предстоящих выборах действительно очень высоки. Именно поэтому избирательная кампания превратилась в бои без правил. Уже никого не удивляет информация о тотальной слежке за оппозицией, никого не смущает информация ЦИКа, что кандидат от власти присутствует в эфире всех общенациональных каналов в десять раз чаще, чем все остальные кандидаты, вместе взятые. Но общество пройдет через все эти испытания. И на выборах победит демократический кандидат, а не наследник режима. – Российские СМИ часто представляют президентскую гонку на Украине как противостояние между пророссийски настроенным Виктором Януковичем и вами, прозападно ориентированным политиком. Доходит до курьезов; недавно российский политтехнолог Глеб Павловский договорился до того, что назвал г-на Януковича «новым Путиным», а вас – «новым Саакашвили». – За представлениями избирательной кампании на Украине как соревнования «двух Викторов» скрывается слишком примитивный подход и слишком поверхностный взгляд на ситуацию. У нас действительно разная школа, разные жизненные пути, разные мировоззрение и мораль. Но речь идет о другом – о двух позициях относительно будущего Украины. Меня не надо ни с кем сравнивать, я – Ющенко Виктор Андреевич. Я не грузинский, не российский, не европейский, я – украинский политик. Именно в период моего премьерства были решены наиболее проблемные вопросы двусторонних российско-украинских отношений, в том числе и проблема так называемого несанкционированного отбора газа, а попросту – его банального воровства. Тогда же удалось впервые сломать тенденцию сокращения объемов двусторонней торговли между Россией и Украиной. Именно тогда в украинскую экономику был привлечен рекордный годовой объем российских инвестиций. Что касается пророссийскости нынешнего премьера, то, думаю, об этом лучше спросить у российских бизнесменов, которые знают, что в бытность г-на Януковича губернатором Донецкой области туда не было впущено ни рубля российских инвестиций. А если под пророссийскостью понимать электоральное заигрывание с российской стороной, то оно оставляет, скорее всего, чувство неловкости. Приехал в Крым Владимир Путин – украинская власть заявляет о пересмотре своей военной доктрины; посетил Киев Дональд Рамсфельд – и мы уже снова интегрируемся в НАТО. Так действуют политики, неуверенные в своих силах. – В своих публичных выступлениях вы неоднократно называли Украину европейской страной. Какое содержание вы вкладываете в это понятие? – Два года назад Хавьер Солана абсолютно четко сформулировал свое видение европейских перспектив Украины, сказав: «Нужно жить по европейским правилам, а не играть с ними». У меня никогда не появлялось и тени сомнения в том, что Украина – это европейская страна; я принадлежу к числу еврооптимистов. Однако ответ на вопрос о том, когда Украина станет частью объединенной Европы, следует искать в Киеве. Это произойдет только тогда, когда здесь будет построено демократическое государство с высокими жизненными стандартами, достойными зарплатами и пенсиями, с независимыми медиа и неподкупной судебной системой. Поэтому сегодня, сравнивая Украину и Россию по степени развитости отношений с Европейским союзом, я прихожу к выводу, что за последние годы Россия прошла гораздо дальше на пути активизации отношений с ЕС, чем Украина. – Сегодня много говорят о том, что Россия стремительно теряет свое влияние на постсоветском пространстве. Некоторые аналитики видят одну из причин этого в том, что Кремль предпочитает иметь дело только с официальной властью той или иной страны, не обращая внимания ни на имеющуюся оппозицию, ни на настроения в обществе. Свежие примеры тому – бесконечные официальные встречи Владимира Путина с Леонидом Кучмой и Виктором Януковичем. – Действительно, по сложившейся за постсоветский период традиции официальная власть общается только с официальной властью. Что касается российско-украинских отношений, то здесь есть и своя особенность. Право вести диалог с Россией приватизировала группка людей из администрации президента Украины, которая не представляет себе международные отношения иначе как межклановые. Эти люди исповедуют принципы кулуарной, непубличной, политики, а результатом становится то, что двусторонние отношения развиваются далеко не так динамично. Я уверен в огромном потенциале российско-украинских отношений. Но при одном условии: при условии, что формировать такую политику будет ответственная власть. Сегодня же Украиной разочарованы и в Москве, и в Брюсселе. Что же касается количества и регулярности встреч, то должен сказать, что это, к сожалению, далеко не всегда является показателем их содержательности. Мне не хотелось бы, чтобы мои слова воспринимались как голословная критика. Мы поддерживаем все те начинания нынешней власти, которые направлены на активизацию отношений с Российской Федерацией. Здесь происходит немало позитивного, что и дает мне основания прогнозировать преемственность в наших отношениях по большинству вопросов. Так, например, я приветствую договоренности президентов России и Украины об упрощении системы таможенного и пограничного контроля – мы давно требовали этого от власти. Углубление сотрудничества в области высоких технологий. Я намерен поддержать и идею авиационного консорциума, и совместной космической корпорации. И конечно же, приоритетом было и остается создание зоны свободной торговли. – Украина – самое крупное государство, отколовшееся от советской империи, стала домом для многих русских, как и Россия – новой родиной для многих украинцев. На каких основах строится сегодня политика украинского правительства в отношении русскоязычного населения Украины и будет ли она пересмотрена в случае вашей победы на выборах? Каково влияние украинской диаспоры за рубежом на политические процессы на Украине? – Мне часто задают вопрос об отношении к языковой политике. К сожалению, нынешняя власть не сумела сформулировать внятного курса ни в отношении украинского языка, ни в отношении русского, ни в отношении других языков. Наш нынешний премьер-министр пишет с ошибками и на русском, и на украинском. Другой вопрос – что в канун каждых выборов проблема языка становится разменной картой для украинских политиканов. Леонид Кучма в 1994 году шел на выборы под лозунгом «Я сделаю русский язык вторым государственным». Ну и что? Кто сегодня вспоминает эти обещания? И если официальный преемник нынешней власти будет демонстрировать «преемственность» в выполнении таких вот предвыборных обещаний, то грош им цена. Что касается моего отношения к этому вопросу, то я всегда подчеркиваю, что в демократическом государстве должны быть созданы все условия для развития различных культурных традиций и, соответственно, использования разных языков. В любой европейской стране граждане свободно владеют тремя-четырьмя языками, а мы до сих пор рубашки на себе рвем: на каком же языке будем общаться – на русском или украинском? В результате и на русском говорим с ошибками, и украинским владеем со словарем. Да это вообще не тот вопрос, который должен разъединять нацию! Посмотрите, в моем рабочем кабинете стоят два бюста – Тараса Шевченко и Николая Гоголя. Я не хочу сейчас вдаваться в философствования о том, насколько сильно переплетена наша история, сколько непростых, а порой и драматичных страниц можно найти в летописи украинско-российских отношений, как связаны наша литература и наша культура. Россия – наш вечный сосед, наш стратегический партнер. На Украине живут миллионы людей, для которых русский – привычный язык общения. И нет никакого сомнения в том, что они должны иметь возможность смотреть русские пьесы, читать русские газеты, слушать русскую музыку и общаться на русском языке. Что же касается отношений с диаспорой, то я знаю, что украинская диаспора – и в России, и в европейских странах – хотела бы более активно участвовать в общественно-политических процессах в Украине и не удовлетворена нынешним состоянием дел. Еще больше меня тревожит то, что сегодня более 7 миллионов украинцев выехали в поисках работы, в том числе и в Россию. Современная, четвертая волна трудовой эмиграции стала самой массовой за всю историю Украины. И я хочу, чтобы новая власть создала такие условия жизни в стране, чтобы все, кто покинул ее в поисках лучшей жизни, вернулись на родину. И чтобы все россияне, венгры, евреи, татары, для которых Украина стала родиной, были здесь счастливы и гордились тем, что они – украинцы. – В отличие от многих бывших и нынешних украинских лидеров, вы не партийный работник и не «крепкий хозяйственник», а экономист, предприниматель, банкир. Повлияет ли это на акценты в стратегии экономического развития Украины в случае вашей победы? – Современный мир жёсток, и он требует профессионалов. Если вы прочитаете мою программу «Десять шагов навстречу людям», то увидите, что главным приоритетом в ней выступает решение социально-экономических проблем. Украина имеет огромные, но не вполне пока еще реализованные возможности. Посмотрите, правительство декларирует 13-процентный рост ВВП, но при этом наши пенсионеры получают самые низкие в СНГ пенсии. И все потому, что экономика работает в тени. Я выведу экономику из тени, я уверенно говорю об этом, потому что мне многого удалось добиться в период моего премьерства. – Еще один вопрос, связанный с экономической проблематикой. В последнее время в России активно обсуждается соглашение между «Газпромом» и АО «Нефтегаз Украины» по обмену долгов за поставки газа на будущие платежи за его транзит, а также решения, связанные с отменой НДС на поставляемые на Украину энергоресурсы. Насколько эти соглашения выгодны Украине? Закономерно ли, что их подписание выпало на период предвыборной гонки? – Я последовательно выступаю за конструктивные решения в украинско-российских отношениях, в том числе и энергетическом секторе. На сегодняшний день я не имею исчерпывающей информации по всем нюансам и тонкостям соглашения между «Газпромом» и «Нефтегазом Украины». Не исключаю, что оно не лишено предвыборной конъюнктуры. В любом случае это далеко не первый пример того, как в поисках поддержки со стороны России украинское правительство принимает поспешные и непродуманные решения. Что касается отмены налога на добавленную стоимость, мы приветствуем это решение российских властей, поскольку оно является важным шагом на пути к созданию зоны свободной торговли в рамках единого экономического пространства и СНГ в целом. – Согласно данным опросов, сегодня вы – самый популярный на Украине публичный политик. Однако политические процессы в стране очень активны. Удается ли вам находить взаимопонимание с лидерами других партий и блоков? Как вы оцениваете позиции левых сил в украинской политике? – Что касается популярности украинских политиков, то давайте будем судить о ней не по данным опросов, а по результатам общенародного голосования, тем более что ждать осталось не так уж и долго. Обращаясь к политическому пейзажу Украины, хотел бы заметить, что избиратель сегодня ждет политики консолидации, а не расколов. Ведь наше общество сегодня уже не делится по идеологическому принципу – на «красных» и «белых». Оно скорее состоит из бандитов при власти и из честных простых людей. Поэтому мне и удалось еще в 2001 году создать блок «Наша Украина», который объединил десять политических партий. Затем сформировалась еще более широкая коалиция – «Сила народа», куда вошли блок «Наша Украина» и движение «Батькiвщина» Юлии Тимошенко. Сегодня эта коалиция объединяет уже 15 партий. Народ ощущает неискренность власти, устает от ее обещаний, видит, насколько расходятся слова и дела нынешней верхушки. Именно поэтому провластные блоки и их кандидаты имеют очень низкий рейтинг доверия. Что же касается левых, то одним из факторов снижения их популярности стала именно соглашательская политика по отношению к власти. Сегодня рядовым коммунистам и социалистам очень сложно понять, почему их лидеры поддерживают конституционную «реформу» Кучмы – Медведчука – Януковича, направленную на самосохранение нынешнего режима. Ведь левые так долго кричали об «антинародном режиме», а когда до падения антинародного режима остались считаные дни, они начали помогать этому режиму самосохраниться. На нынешних выборах идеологический фактор играет далеко не первую роль. Народ будет голосовать за будущее Украины. А затем, безусловно, обществу предстоит пройти путь идеологической, политической да и партийной структуризации. Ведь согласитесь, 96 партий, впрочем, как и 26 кандидатов на выборах, – это слишком много. А что до попыток представить меня западноукраинским политиком, то это миф, навязываемый моими оппонентами. В Украине нет политика более «восточного», чем я: мое родное село Хоруживка находится на Сумщине, всего в 40 километрах от российской границы. Летом, объезжая с агитационным туром южные области Украины, я побывал в Донбассе, где в шахтерском городе Стаханове на мой митинг пришло около 20 тысяч человек. Украина – единая страна; украинцы – единый народ. Делить нас на политический «восток» и «запад» могут только политиканы. – Как бы вы оценили украинскую внешнюю политику последних лет? Насколько оправданным было решение украинского правительства направить своих военных в Ирак? Собираетесь ли вы изменить внешнеполитический курс страны в случае своего успеха, и если да, то каким образом? – Украинская внешняя политика хаотична. В метаниях власти между Востоком и Западом запутались уже сами украинские дипломаты, которые, как правило, узнают о последних инициативах своего президента из выпусков новостей. Это несерьезная политика. Внешнеполитический курс должен строиться на одном принципе – принципе защиты национальных интересов Украины. Что касается иракского вопроса, то в нашей фракции проводились серьезные дискуссии вокруг голосования об отправке миротворческого контингента в Ирак. С одной стороны, речь идет о стратегически важном регионе, на котором завязаны серьезные экономические перспективы. Да и в вопросах коллективной международной безопасности (как и в вопросах международной борьбы с терроризмом) Украина должна занимать активную и деятельную позицию. С другой стороны, мы понимали, что украинский миротворческий контингент в Ираке – это своего рода индульгенция режиму Кучмы в глазах Запада. И мы не хотели, чтобы украинские миротворцы дали шанс Западу закрывать глаза на удушение демократии на Украине. К сожалению, эти прогнозы были небеспочвенны… Украинская же власть предпочла не обсуждать публичную свою политику в отношении Ирака. Ни разу ни президент, ни премьер не объяснили народу, каковы украинские интересы в этом регионе, насколько необходимо присутствие там украинских миротворцев. Поэтому моя фракция, учитывая изменение ситуации в Ираке за последние месяцы, сегодня требует публичного рассмотрения вопроса присутствия миротворцев в этой стране. Я считаю, что наш контингент нужно выводить оттуда – не в спешке, но выводить. И я сделаю это после победы на президентских выборах.
|
|
«Демократия должна быть не управляемой, а гарантируемой. Термин «управляемая демократия» звучит настолько же нелепо, как, например, «мягкий тоталитаризм».
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|