 |
|
|||||
|
|
«Привата» не было»: семья Матвиенко изложила свою версию случившегося с Проминвестбанком О причинах, которые довели ПИБ до кризисной ситуации, и о ходе переговоров о продаже банка эксклюзивном интервью «Коммерсанту-Украина»рассказали основные владельцы банка – Владимир Матвиенко, его сын Павел Матвиенко и дочь Ирина Матвиенко: – Проблемы ПИБ сейчас многие предлагают решить путем его национализации. Этот же вопрос сегодня будет рассмотрен Совбезом. Это действительно позволит решить проблемы банка? В.М.– Предложение о национализации внешне привлекает людей, но сама национализация не решает проблему стабилизации деятельности банка и повышения его капитализации. Сегодня наиболее правильный путь – найти стратегического инвестора, который не только мог бы по коммерческой цене приобрести акции банка, но прежде всего влил бы деньги и обеспечил стабильность платежей, а банк чувствовал бы себя стабильным и сам выполнял свою функцию. – Разве этого не произойдет при национализации? В.М.– Во-первых, я сомневаюсь, что в государственном бюджете найдутся деньги для этой операции. – Вы считаете, госбюджет не найдет 200 млн грн на приобретение акций по номиналу? В.М.– Для этого нужно не 200 млн грн за акции, а влить в банк пару миллиардов долларов. Дело не в уставном капитале. Нужно иметь деньги для проведения текущих платежей. Сегодня мы оплачиваем счета, но к нам доходят не все платежи, а в три раза меньше. Ведь сейчас не один ПИБ находится в тяжелом состоянии. В такой ситуации – порядка 60 банков Украины, которые имеют плохую ликвидность из-за мирового кризиса. В бюджете нет такого количества денег, чтобы выйти из этой ситуации. П.М.– Перед бюджетом стоит вопрос финансирования выборов, выплат пенсий и других социальных обязательств. – Почему ПИБ оказался в такой ситуации? В.М.– Это связано с рейдерскими атаками. Когда банк прекрасно работал, были люди, которые хотели его приобрести. Если бы они действовали цивилизованным способом, то мы могли бы продать его, как были проданы другие банки. Сначала произошла незаконная скупка акций у мелких акционеров. – Вы знаете, сколько акций они скупили? В.М.– Одни из них купили 2%, другие еще 2%. Я думаю, что там всего скуплено 4-5%. Для нас это было несущественно, пока мы не пытались повысить капитализацию по требованиям Нацбанка. Потом сразу поднялась волна. Но если у кого-то из акционеров действительно были вопросы, то они должны были их правильно поставить. Рейдеры взбудоражили народ, и люди стали рассылать письма, подавать в суды. Но это было полбеды. Потом стали рассылать SMS, вешать наклейки на банкоматы, что они не работают, тогда как там было полно денег, разбрасывали листовки, ходили на заводы, шахты. Дело в том, что за этим стояли определенные группы. – Какие группы? Вы можете их назвать? Был ли среди них «Приват»? П.М.– Нет, «Привата» среди них не было. В таких рейдерских операциях, как правило, участвуют посредники. Это фирмы-однодневки, которые зарегистрированы на людей, получивших паспорта в 2008 году. Они якобы выступают управленцами частных зарубежных фондов, которые готовы купить банк при подписании определенных документов. Это все делалось нецивилизованно. – Скажите, кого вы подозреваете? В.М.– У СБУ и Генеральной прокуратуры есть эти данные и картина об организаторах. Подозревать – дело тех органов, которые должны этим заниматься. – Генпрокуратура возбудила уголовное дело о доведении ПИБ до банкротства. СБУ расследует выведение за границу 400 млн грн из ПИБ. Как вы прокомментируете, что подозреваетесь вы и ваши сотрудники? В.М.– Наш аудит до сих пор не может подтвердить, кто и как мог вывести деньги. Может, какой-то клиент сам выводил. Я не могу пока сказать что-либо, потому что не получил подтверждения по результатам проверки. – То есть вы утверждаете, что не знали об этом? В.М.– Я узнал об этом из прессы. У нас такие специалисты по учету, что такого произойти просто не могло. Если кто-то из клиентов украл деньги, то ведь говорят, что украли из банка, а не украл банк. – Какая ситуация с кредитным портфелем банка? Какая доля проблемной и сомнительной задолженности в портфеле? В.М.– 1,5%. Предприятия, шахты всегда вовремя погашали кредиты. – Почему же тогда временный администратор банка обратился к премьер-министру за помощью поспособствовать возврату долгов госпредприятиями? В.М.– Он попросил предприятия рассмотреть вопрос досрочного погашения. У нас есть шесть предприятий, которые могли бы одномоментно погасить 2,3 млрд грн. – У них есть такие свободные деньги? В.М.– Деньги у них есть, но тут могло бы помочь правительство. С такими деньгами мы могли бы закрыть проблемы. Хотя у нас есть погашения и со стороны «Нафтогаза», транспортных предприятий. У нас хороший кредитный портфель, высокая рентабельность работы, и до совершения рейдерских атак мы имели чистую прибыль 510 млн грн. Кредитный портфель у нас состоит не из десятков сотен тысяч частных лиц, а из стратегических предприятий машиностроения, прогрессивных проектов создания новых предприятий или их реконструкции. Там высокий уровень технологий, менеджмента. У нас практически не было сбоев в отношении обслуживания этих предприятий и погашения ими кредитов. – Сколько у вашей семьи сейчас находится акций, которые вы продаете? В.М.– Мы же говорим о продаже всех акций, а не только тех, которые есть у нас. Если решается вопрос с инвестором, то он приглашает оценщика. Мы не оценивали, сколько стоит банк, а ставили вопрос: способен ли инвестор при нынешних условиях купить банк. – Когда вы начали вести переговоры о продаже? В.М.– С начала октября. – Но к вам же приходили предложения еще год назад? В.М.– Были предложения в I квартале этого года, но напрямую на меня никто не выходил. Я не был готов вести переговоры по чисто патриотическим мотивам. Когда я посмотрел, что в стране уже 50% чужого, иностранного капитала, мне жалко было продавать банк. Надо было подтянуть капитализацию, а в это время кто-то очень сильно спешил и нанес удар. – Кто помимо тех лиц, которых мы называли в своих статьях, еще ведет переговоры? В.М.– Я не хотел бы называть имен. ПИБ очень большой банк, и его может «обнять» только большой инвестор. Потому что если есть желание купить банк, а потом просить в НБУ ресурсы, то это не будет оправданно. – Правда, что вам предлагали $300-800 млн? В.М.– Были и такие предложения. Самое главное – не сколько получить за банк, а найти инвестора с деньгами. Чтобы мы с ним могли поправить положение банка и клиенты были довольны так же, как и раньше. Речь идет о вливании не 1 млрд грн, а $2-4 млрд. Мы имеем несколько зарубежных предложений от стратегических инвесторов, в основном это крупные банки, которые сегодня заинтересованы работать с ПИБ. – Когда закончатся переговоры? В.М.– В очень короткие сроки. Очень может быть, что через неделю. И.М.– Смею вас заверить, что наши поиски инвестора закончатся положительным результатом. Мы работаем с компанией Dragon Capital, и, возможно, вскоре будет подписан мандат с одним из швейцарских банков.
|
|
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|