 |
|
|||||
|
|
ОБКОМ-WEEKEND «Мобиле-нобели»
(Oкончание. Начало - У Голодомора женское лицо) Не случайно же флаги этих двух стран желто-синие! И к этому – премированию шведами рожденной в Украине Алексиевич - все и шло, по нарастающей. То министр иностранных дел Швеции заявит, что Россия «дважды вторглась в Украину в течение года», - после этой инсинуации буряты в танках так хохотали, что вся Горловка вздрагивала. То им российские подлодки мерещатся в акватории Стокгольма, то пассажирские бомбардировщики из России мимо пролетают; даже о вступления Швеции в НАТО было заговорили, но сразу получили достойный отпор… И вся эта безосновательная русофобия не на пустом месте распустилась, а в виде премии Алексиевич лишь получила свое логическое завершение. Как говорится, факты – это вещь! И эта упрямая вещь прямо указывает на разительные совпадения. Практически в те же годы, когда Австро-Венгерский Генштаб еще только придумывал первые звуки и азбуку («абетку») украинского языка («мовы»), в первоначальном варианте которой должны были быть не только «і» с одной и двумя точками, но и с тремя (вместо православного «ы»), - почти тогда же злой гений динамита Альфред Нобель положил кроны на депозит и завещал, чтобы хорошим русскоязычным писателям проценты выплачивались как можно реже. И началось! Кому только не перепадали деньги этого контуженного от бесконечных опытов со взрывчаткой шведа! Да кому угодно – лишь бы не русским. Лев Толстой ждал премии 9 лет, потом плюнул, ушел и умер. А кому дали премию вместо графа? Какому-то немцу Моммзену, например, который вообще был историком, а не писателем! А ведь граф Толстой был и писателем, и историком, описавшим, в частности, пожар в Москве 1812 года настолько убедительно, с такими подробностями и любовью, что подозрения в поджоге с него сняли лишь за давностью лет. Потом стал ждать «Нобеля» Максим Горький. В ожидании провел в Европе не один год – без толку. Мало того, в 1927 году премию (по литературе!) дали реакционному буржуазному философу Бергсону! Такого свинства автор «Буревестника и пингвина» уже не снес – и уехал развеять тоску-печаль в концлагерь на Соловках, в котором ему так понравилось, что вскоре он осел в СССР окончательно и умер. Аналогично поступили и с Мандельштамом. «Нобеля» не получил - поехал в лагерь - умер. Цветаева: та тоже вернулась в Страну Советов, правда, до лагеря не доехала… Ох, не забудем, не простим, вот только могилы этих замечательных поэтов найдут и останки идентифицируют, а то тех останков накопилось – запутаться можно. И целая плеяда великих советских писателей пятилетку за пятилеткой ждала своего Нобелевского часа. Многократные лауреаты Сталинской премии Константин Симонов и Петр Павленко, Семен Бабаевский и Алексей Толстой, даже Сергей Михалков! – все они и тысячи других советских талантов были обойдены вниманием сомнительных шведских академиков. Зато как только скончался Иосиф Виссарионович, лучший друг советских писателей, то эти шведы на радостях премию (по литературе!) выписали Уинстону Черчиллю! Как говорится, комментарии излишни, и дальше уже катиться некуда, казалось бы… Но это были еще цветочки, хотя ягодки с «Земляничных полян» другого шведа (Бергмана) созрели еще в 1933-м. Не случайно в год прихода к власти Гитлера Нобелевской премии по литературе удосужился Бунин И.А. – ярый антисоветчик, белоэмигрант и крестьянофоб, оболгавший в своих пасквилях славных предков советских колхозников. Народы СССР дружно осудили поступок нобелевской своры, и книги данного, с позволения сказать, классика не печатали после этого в Советском Союзе 20 с лишним лет, пока сам лауреат не умер. Но и до смерти он успел не только навредить русско-украинской дружбе, описывая с симпатией трудолюбивых хохлов и противопоставляя их вечно скучающим в ожидании водки и урожая русским земледельцам, но и загодя опорочил даже нынешних народных героев «Донбассороссии», выставив их революционных предшественников в «Окаянных днях» в самом неприглядном виде – как последних подонков. Но вернемся в суровые 50-е. Не успела советская литературная общественность очухаться от Черчилля и взяться за создание еще более лучших шедевров, посвященных труду, войне и производству, как в 1958 году ей нанесли еще более подлый удар – в виде премии Пастернаку за «Доктора Живаго». Известно, что антисоветские взгляды Пастернака во многом были сформированы во время его поездок в Украину и интеллигентских посиделок на даче в Ирпене, где ему почему-то очень понравилось – и где как раз и зародился замысел этого преступного романа! Партия и правительство, весь советский народ, не говоря уже о членах Союза писателей, дружно всыпали по первое число зарвавшемуся русофобу-космополиту. А этого «Живаго» советский народ прочел лишь через 30 лет после его награждения нобелевцами, - но так и не понял, за что такие деньжищи отвалили Пастернаку, а не, например, Юлиану Семенову. Казалось бы, все должно измениться после того, как впервые «Нобеля» дали не кому попало, а самому лучшему писателю – Шолохову! Певец станиц и ногаек так душевно описал уничтожение казачества как класса, что даже до заторможенных скандинавов в конце концов дошло, что это дело пора бы отметить. Не тут-то было! Дело разрядки международной напряженности по поводу деятельности Нобелевского комитета накрылось «Архипелагом ГУЛагом» - прямым предшественником журналистики-документалистики нынешней Алексиевич. Благодаря мудрым руководителям советский народ и с творением Солженицына ознакомился через 20 с лишним лет после его написания – и правильно: слишком уж рьяно симпатизирует этот отщепенец украинским бандеровцам! В 1987 году пробил час Иосифа Бродского. От Нобелевской премии поэт не отказался, ошибок не признал, в содеянном не раскаялся, на родину не вернулся, но вину перед русским народом все же попытался искупить, порадовав его стихотворением, заклеймившим независимость Украины. Но было уже поздно! Активный ценитель деревенской поэзии и прозы Вадим Кожинов одним махом перечеркнул многолетние потуги Нобелевского комитета опорочить русскую и советскую литературу: дают черт знает кому, а другим не дают. А заодно и вбил православный осиновый крест во все творческое наследие упомянутого Бродского. В своем знаменитом «Нобелевском мифе» Кожинов украсил развенчание лауреата таким убедительным аргументом, что грех будет его не привести в назидание пессимистам, убежденным в существовании «нобелевского сговора» и тайных протоколов шведских мудрецов: «Уместно процитировать стихотворение об Иосифе Бродском, принадлежащее одному из наиболее талантливых современных поэтов – Евгению Курдакову. Стихотворение это появилось в №3 журнала «Наш современник» за 1991 год. Евгений Курдаков, между прочим, в определенной степени воспроизводит манеру Иосифа Бродского, и его стихотворение можно даже понять как пародию, но пародию высокого плана, которая с творческой точки зрения превосходит свой оригинал: Бормотанья и хрипы ровесника, сверстника шепот, То ли плохо ему, то ль последний исчерпан припас, То ли просто не впрок предыдущих изгнанников опыт, Что и в дальней дали не смыкали по родине глаз? В причитаньях, роптаньях давно не родным озабочен И родное, не мстя, оставляет ему на пока Инвентарь маргинала: силлабику вечных обочин, Да на мелкие нужды – потрепанный хлам языка, Утки-обериутки свистят между строчек по-хармски В примечаньях к прогнозам погоды с прогнозом себя С переводом на русско-кургузский, на быстроизданский По ходатайству тех, кого вмиг подвернула судьба. Эти мобиле-нобели, вечная шилость-на-мылость На чужом затишке, где в заслугу любой из грешков, Где бы можно пропасть, если в прошлом бы их не сучилось. Этих милых грешков из стишков, из душков и слушков Под аттической солью беспамятства мнятся искусы, Только соль отдаленья по сути глуха и слепа: Растабары, бодяги, бобы, вавилоны, турусы, Кренделя, вензеля и мыслете немыслимых па…» (конец) Вот это – достойный ответ клеветникам России! Только слепой не заметит в приведенном сочинении «манеру» Бродского. И пусть даже автор этих «превосходящих оригинал» строк Нобеля, в отличие от Бродского, так и не получил, - это не повод опускать руки и перья. Тем более, что новый курс народу РФ четко прописан: импортозамещение во всех сферах жизни и опора на собственные колени! И многое в этом направлении уже сделано. Многочисленные премии, звания и ордена российского производства ждут новых прозаических и стихотворных шедевров, отражающих славный трудовой и ратный путь простых россиян. Нет смысла, высунув язык, гоняться за пресловутым «Оскаром», когда есть премия «Золотой орел». И давно никто не делает культа из «Грэмми», когда можно бороться за «Золотой граммофон». Хватит ждать, когда западные интриганы снизойдут и премируют «Золотым мячом» российского футболиста! Нужно объяснять всю никчемность этой награды, которую не получил ни Деннис Бергкамп, ни Дэвид Бекхэм, ни Андрей Аршавин, ни многие другие замечательные люди! А все эти «мобиле-нобели» давно пора оставить на потребу шведским русофобам, украинским расистам, низкопробным белорусским диссидентам, исламским фундаменталистам, воинствующим сионистам и вашингтонским фашистам. Пусть подавятся!
|
|
…Ситуация с вручением премии отпетой укро-майдановке Алексиевич усугубляется тем, что награду ей выписали именно в Швеции. Хотя еще со времен русофобов Карла XII и Мазепы было ясно, что многовековая дружба украинского и шведского народов грозит России реваншем. Но лишь сейчас стало понятно, что изобретатель динамита Нобель заложил под классические скрепы бомбу многократного замедленного действия.
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|